На этой неделе стало известно, что депутат областной думы Владимир Долгих, известный своими бойцовскими качествами политика, решил не участвовать в предстоящих выборах в региональный парламент, которые состоятся 4 декабря. После трех сроков, проведенных в качестве народного избранника, это решение можно было бы назвать логичным. Однако причина ухода, которую Владимир Долгих при этом озвучил, не была столь однозначной. «Областная дума лишилась реальных полномочий, и я больше не могу эффективно справляться с обязанностями депутата», — заявил он в беседе с журналистами. Что успел сделать Владимир Долгих за почти 15 лет работы в думе, с какими трудностями ему приходилось сталкиваться при работе с обращениями граждан и что мешает нынешним депутатам работать эффективно — об этом он рассказал порталу vtomske.ru.


— Владимир Георгиевич, означает ли ваш уход с поприща депутата уход из политики вообще?

— Говорить, что ухожу из политики, было бы неправильно. Думаю, моя дальнейшая жизнь так или иначе будет связана с политикой. Точно могу сказать одно — уезжать я никуда не собираюсь, хотя в некоторых СМИ уже прошла такая информация.

— Чем же вы намерены заниматься?

— Рассказывать об этом преждевремено. Скажу лишь, что предложения о новой работе мне уже поступают. Вероятно, она будет связана с правозащитной деятельностью. К новым обязанностям я мог бы приступить и раньше, если бы не один нюанс: я, в отличие от многих своих коллег по депутатскому корпусу, работаю в думе на постоянной основе, и у меня есть ограничения в трудоустройстве. Все, что я могу сейчас делать, — читать лекции в вузах и писать статьи. Так будет до первого собрания нового состава областного парламента. А оно пройдет в начале следующего года. Тогда истекут мои депутатские полномочия, и тогда окончательно определимся.

— Но, заявив об уходе, вы не можете пообещать, что никогда не будете участвовать в выборах депутатов в дальнейшем?

— За почти 15 лет политической карьеры я многому научился. В том числе не зарекаться. Еще в 2007 году, перед очередными выборами в областной парламент, я говорил: пора завязывать с депутатством, два срока вполне достаточно. Но люди убедили меня идти на выборы в третий раз. Именно этот факт мои оппоненты использовали против меня в ходе предвыборной кампании. Мол, говорил, что не пойдет на третий срок, а потом всех обманул. Думаю, тогда, в 2007 году, ни одного кандидата так не поливали грязью, как меня. Поэтому отвечу так: не исключаю, что в будущем, возможно, захочу баллотироваться в городские депутаты. Но пока я хочу заняться чем-то другим.

— Причиной своего ухода вы назвали отсутствие у думы реальных полномочий...

— Раньше полномочия региональной думы были гораздо шире. Уже тот факт, что мы, депутаты, утверждали областных прокуроров и судей о многом говорит. Мы могли задавать им вопросы, требовать ответы, влиять... А сейчас этого нет.

За примерами далеко ходить не надо. Возьмем ситуацию с целевыми программами. С их помощью депутаты и чиновники могут «затаскивать» в область деньги из федерального бюджета. Раньше депутаты могли влиять на их распределение по сферам или муниципальным образованиям посредством обсуждения на думе. Например, выделены средства на реализацию программы «Питьевая вода Томской области». На думе я спрашиваю: а как в нее включен Северск, от которого я избирался в парламент? И строка про ЗАТО появилась. Так были выделены 60 миллионов рублей на строительство водонасосной станции в закрытом городе. Или деньги на реализацию в Северске программы по обеспечению безопасности дорожного движения. Или стротельства перезда на АРЗе. И таких примеров много.

А нынче депутаты лишены таких полномочий. Сейчас область получает определенную сумму средств на целевые программы, а как их распределит администрация, не наше дело. Мы лишь может вносить свои пожелания, которые никто не обязан выполнять. Сложившаяся система не добавляют авторитета думе. И зачастую все попытки изменить эту ситуацию заканчиваются неудачей. Так вышло и со мной. Я пытался пробить стену их тех обстоятельств, что мешали мне выполнять депутатские обязанности, но не получилось. Значит, надо уходить.

— Но вы являетесь членом партии, которая, по сути, лишила региональные парламенты былых рычагов влияния.

— Я считаю, что человек должен отвечать поступками, а не партийным билетом. Хотя мое членство в «Единой России» дало возможность дополнительной трибуны для обсуждения многих городских проблем. И не только городских.

— Выходит, вы могли стать членом любой партии. Почему тогда именно «Единая Россия»?

— После выстраивания «вертикали» власти время депутатов-одиночек, к сожалению, закончилось. Возьмите думский регламент. Порой право выступить ограничивают внутрифракционным решением.То есть определилили на фракции двух или трех ораторов — и вперед! Да и достучаться до властей и тех же правоохранителей проще. Скажу одно: вопросами внутрипартийной работы я за прошедшие годы никогда не занимался и какие-либо блага не получал. Тем не менее благодарен руководству областного отделения «ЕР» за терпимость ко мноим многим действиям, которые никак с ее программой не состыковывались. Меня, кстати, одна серьезная организация записала в разряд возможных «экстремистов». Вот вам и принадлежность к партии власти.

— Несмотря на принадлежность к единороссам, некоторые считают вас оппозиционным депутатом. Вы неоднократно представляли законотворческие инициативы, обращались в контролирующие органы с просьбой провести расследования и проверки, устраивали митинги и пикеты...

— Если честно, меня эта характеристика — «оппозиционный» — насмешила. Ведь писать запросы в прокуратуру, работать с обращениями граждан, выступать на заседаниях — это и есть обязанности депутата. Жаль, что с некоторых пор они стали считаться делом только оппозиционеров.

— Но не секрет, что многие народные избранники этого не делают. Об этом свидетельствует недавняя инициатива депутата гордумы Ларисы Сороковой, которая предложила ввести шкалу оценок работы депутатов со стороны избирателей.

— Мне бы не хотелось давать оценку своим коллегам. Еще в армии, где я отслужил 20 лет, меня научили одной мудрости: каждый баран несет свои яйца. Каждый отвечает сам за себя. Я выработал свой принцип работы и стараюсь ему следовать. Да, по количеству обращений граждан я в лидерах по думе, но надо помнить, что я работаю депутатом на постоянной основе, в отличие от других коллег по цеху. У них времени на выполнение обязанностей остается меньше — у многих свой бизнес. Хотя и я мог бы сидеть где-нибудь в кафе, делая вид, что работаю, но не сижу. Более того: в ближайшее время собираюсь издать книжку, в которой соберу все подготовленные мною депутатские обращения. Чтобы отчитаться перед людьми, которые меня выбирали. Потому что мне стыдно не только за власти, но и за себя. За то, что не смог сделать больше.

— Кстати, об обращениях и инициативах. На ваш взгляд, какие из них были самыми значимыми?

— Мне сложно оценивать свою работу. Пожалуй, все инициативы заслуживали того, чтобы появиться на свет. Среди них — изменение финансирования строительства жилья для военнослужащих внутренних войск, когда это стали делать не за счет предприятий, которые они охраняют, а за счет государства. Или выплата военнослужащим пособий за накопившиеся выходные дни, которыми те не успевали воспользоваться. А потом один хороший человек надоумил: ты же законодатель — пиши законы! И первым стал закон о парламентском расследовании, принятый нашей думой. Затем были законопроекты о благоустройстве, об областном кодексе административных правонарушений, о коррупции, о профилактике правонарушений, об ужесточении наказаний за незаконный игорный бизнес... Кстати, опыт показал, что в Северске с соблюдением этих законов дело обстоит проще. Но я отслеживаю ситуацию, своевременно пишу обращения. Недавно главе МВД Нургалиеву написал о том, что расследование об использовании денег на дороги ТВЗ уже год никак не закончат. Делом, в котором фигурируют высокопоставленные чиновники, должен занимается следственный комитет, а не лейтенант УВД.

— Метод написания запросов и обращений работает?

— Да, вполне. Ответы приходят. А если не приходят, то я не поленюсь еще раз написать. К примеру, мне очень долго не отвечали в Генпрокуратуре. В итоге после нескольких моих обращений уволили одного из сотрудников ведомства — в том числе за отсутствие внимания к рассмотрению поставленным мною проблемам. Задерживал ответы мэр Северска Григорий Шамин, у которого я, в частности, поинтересовался, сколько денег из бюджета власти города потратили на материалы в СМИ и сколько — на служебные командировки.

Кстати, прокуроры и иные правоохранители больше не шлют мне копии отказных материалов. Потому что все их прежние «откровения» вошли в мою книгу «Северск. Упущенные возможности». В ней собраны все постановления об отказе в возбуждении уголовных дел, присланных прокуратурой и УВД в разное время. Теперь работники ведомств придумывают другие варианты ответов на мои запросы.

Почему я так себя веду? Этому меня научил один судебный процесс, на котором я был много лет назад. Иск был подан одним бизнесменом на журналиста. Предприниматель утверждал, что тот написал о нем неправдоподобные вещи. И судья сказал журналисту: вы написали, вы и доказывайте, что все факты в вашем материале правдивы. Я понял: все нужно документировать. Иначе без бумажки ты — букашка.

— Раз уж вы баллотировались в депутаты от Северска, скажите, какие проблемы сегодня — самые животрепещущие в закрытом городе?

— Проблем у ЗАТО очень много. Одна из них — это водозабор. Их в Северске два, и на обоих безнадежно устарело оборудование. На одном объекте вот-вот истечет срок действия лицензии. Еще в 2000 году говорили о том, что нужно строить третий водозабор, но за прошедшие 11 лет в этом направлении нет никаких подвижек. При этом с каждым годом цена модернизации водозаборов растет. Дошло до того, что на совещании у замгубернатора Игоря Шатурного всерьез обсуждали тему прокладки трубы, которая свяжет томский водозабор с северским. Потому что это сделать дешевле. Еще одна проблема — стоки загрязняющих веществ в Томь. Очистные сооружения практически не работают. На их реконструкцию нужно уже несколько миллиардов рублей. Не решена проблема и со свалками, с обеспечением города теплом.

— Что лично вы делали, чтобы решить эти вопросы?

— Что я только ни делал! Но депутатские полномочия сегодня, как я уже говорил, урезаны до минимума. Ответ властей один: ищите инвесторов. Но что значит ищите? Во-первых, инвесторы — это повышение тарифов в несколько раз. Во-вторых, на их поиск нужно слишком много времени, а между тем проблемы только усугубляются. Пока найдется инвестор, цена проектов вырастет еще больше. Такие вещи нужно продумывать заранее.

Пример — реконструкция северской ТЭЦ. После остановки реакторов на СХК перед городом остро встал вопрос обеспечения жителей ЗАТО теплом. Реконструкцию теплоцентрали провели за счет американцев, но не в полном объеме. В итоге, если ничего не сделать, в 2016 году городу не будет хватать тепла. Но тут вопрос больше к федеральным властям, которые заключили договор с американцами только на частичную реконструкцию ТЭЦ. На что доводить объект до ума, непонятно. Ответ, как всегда, один — денег нет.

Но мой уход с поста депутата не означает, что я заброшу эти вопросы и перестану добиваться их решения. Тем не менее, областное депутатство — перевернутая страница в моей жизненной книге. И прошу отнестись к этому с пониманием. Идешь на выборы — обвинение, мол присосался к лакомому куску, уже почти 15 лет сидишь, соки пьешь. Не идешь — купили, чтобы не шел. Всем не угодишь, да и не ставлю перед собой такую цель. Просто действую в цивилизованных рамках.

Олеся Бутолина
Источник: vtomske.ru